Живой журнал для заметок на память

Слово свящ. Георгия Кочеткова на панихиде по жертвам советских репрессий, 29 октября 2010 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие братья и сёстры, христиане!

Завтра наш народ вспоминает — должен был бы вспомнить — о жертвах советских репрессий, хотя мы с вами хорошо понимаем, что далеко не все это сделают. А некоторым и вспоминать как бы нечего, потому что они живут только одним сегодняшним днём или мечтами о некоем несбыточном будущем. И наша с вами задача — перед Богом и людьми, исходя из нашей ответственности перед страной, народом, перед историей настоящей и будущей — напомнить об этом, чтобы очистить нашу память. Беспамятство — это грех. Если иногда и нужно человеку что-то забывать — а Бог всё-таки дал человеку дар забвения, — то это совсем не то же, о чём надо помнить.

( Collapse )

sfi.ru/rubrs.asp

Продолжая серию материалов к 30 октября, хоте вспомнить еще об одном удивительном человеке.



Галина Ивановна Даль попала в Воркуту, когда ей не было еще 20-ти лет. Ее отца-немца репрессировали еще до войны, поэтому ее с матерью выселили из Москвы. Они переехали на Украину, где их застала война. Во время оккупации она, чтобы прокормить себя и родных, переводила немцам, поскольку прекрасно знала немецкий язык. Сразу после освобождения Украины Галину сослали в Воркуту. Обладая сильным характером, не боясь лагерного начальства, которое она презирала за неграмотность, она выбивала своей рабочей бригаде более человеческие условия работы. Например, когда им строили нары, она сама инспектировала строительство и требовала сделать бортики и лестницы на второй ярус, мотивируя это ответственностью охраны за заключенных: дескать, они – рабочая сила, а с охраны спросится, если они не смогут работать, например, упав и повредившись.
После освобождения она осталась жить в Воркуте.



Мы провели у нее не один час. Конечно, говорить ей трудновато, речь немного путается, периодически она пытается перейти на немецкий, но, не находя собеседника, огорчается и сбивается. Удивительно, что у нее нет ожесточения, она очень мало заботится о себе, даже на бытовом уровне кране непритязательна. Может за целый день вообще не вспомнить поесть. Единственная книга, которую она сейчас читает, это Библия. Говорит, что церкви никогда не верила, но в Бога верила и молилась всегда – и в лагере, тихонько, на нарах. Вспоминает, что верующие в лагере были примером сохранения человеческого облика в нечеловеческих условиях. Она постоянно говорила о том, насколько она благодарна за свою жизнь. Где, говорит, еще я могла бы познакомиться и пообщаться с таким количеством образованнейших интереснейших людей? Весь цвет в это время сидел, самые культурные люди встречались друг с другом в Воркуте…

К чему все это привело, сегодня хорошо видно. Последствия антропологической катастрофы мы переживаем на собственной шкуре. Но пока мы помним, надежда на возрождение народа, на возрождение культуры, в конце концов, на то, что мы просто выживем, – остается.