После Первой мировой войны, когда большевики погрязли в войне Гражданской, Румыния оформила аннексию Бессарабии под патронажем Англии, Франции, Италии и Японии. Так называемый Бессарабский протокол вступил в силу только в 1931 году, когда его ратифицировали японцы. СССР не признавал прав румын на эти земли и при каждом удобном случае старался их оспорить. Здесь активно велась коммунистическая пропаганда, и в 1940 году значительная часть населения приветствовала красноармейцев как освободителей.
Они еще родней стали нам.
Почуяв солнце и свободу, -
Они несут приветы Сталину,
Цветы советскому народу,
- писал в эти дни в «Правде» поэт Лебедев-Кумач.
Северную Буковину и часть Бессарабии с городом русской славы Измаилом Сталин отдал Украине, а большую часть Бессарабии объединил с Приднестровьем (с 1924 года Молдавская АССР) в составе новой союзной республики. 2 августа 1940 года была образована Молдавская ССР с центром в Кишиневе. Румыны вернулись в эти края через год с началом Великой Отечественной войны, но уже в 1944-м вынуждены были ретироваться.
Тут стоит вспомнить и о том, как описывала эти события Е. Керсновская:
Не имела я ни малейшего представления о том, что в нашей жизни произошел крутой поворот и что все привычное, незыблемое оказалось уже где-то за чертой горизонта!
Утром, отправляясь в поле на пропашку сои, я зашла к маме и, поцеловав ее, сказала:
— Когда встанешь, послушай-ка, какие новости сообщат по радио.
Не пришлось прибегать к помощи радио! «Новости» явились сначала в виде советских самолетов. Один приземлился неподалеку от нашего поля. Еще несколько таких же небольших самолетов с ревом пронеслись, на бреющем полете, на запад.
Бросив работу, я поспешила домой. По дороге через деревню Цепилово проходили грязные, защитного цвета бронемашины, небольшие танкетки. То тут, то там стояли они у обочины дороги. Черные лужи смазочного масла виднелись на дорожной пыли, и измазанные бойцы что-то чинили.
Одна машина вышла из строя на перекрестке, неподалеку от нашего дома. Из нее текло что-то черное, и деревенские парни, подталкивая друг друга локтями, хихикали и острили:
— Как овечки: где стал, там и лужа…
[Spoiler (click to open)]Они шушукались, посмеивались, подталкивая одного немолодого уже мужичка, пока он не шагнул вперед и не спросил:
— Что ж это вы, ребята? Только что границу перешли — и сразу на ремонт?
На что механик буркнул сквозь зубы:
— Мы уже три месяца в походе…
Дома я мамы не застала: она ушла в город за новостями. Я пошла туда же. За сорокским мостом, метрах в 50-ти выше него, под откосом лежала опрокинутая машина. Рядом — труп солдата, укрытый плащ-палаткой. Лицо покрыто каской. На обочине сидел унылого вида солдат с винтовкой.
— Как это случилось? — спросила я.
— Горы-то какие! Разве выдержат тормоза?
Я удивилась: какие же это горы? Маленький уклон! Но ведь в мире все относительно!
«А где здесь у вас ба-а-а-рин?»
Встреча с нашими новыми хозяевами состоялась на следующий день. Воскресенье. В поле работ нет. Я отпустила в город не то на митинг, не то на парад своих рабочих — мальчишку Тодора и бездомного старика пьяницу дедушку Тому, приблудившегося как-то в ненастную зимнюю пору к нам, да так и оставшегося при хозяйстве. А сама я, задав корм всем находящимся дома животным, занялась огрынжами.
Работа грязная, неприятная: пыль, соломенная труха и навоз сыпались мне на голову и, смешиваясь с потом, текли по лицу ручьями.
Вдруг со стороны леса появилась группа всадников, военных. Один из них, подъехав ко мне, обратился с нескрываемой насмешкой:
— А скажи-ка, где здесь у вас ба-а-а-рин?
Я внимательно осмотрела его и его весьма неказистую лошаденку, воткнула вилы и, смахнув тыльной стороной руки пот с лица, не спеша ответила:
— Барин — это я!
У них был такой оторопелый вид, и поэтому я, чтобы вывести их из неловкого положения, продолжала:
— А что вам от меня нужно?
— У вас тут стог сена. Мы его возьмем для конной артиллерии.
Journal information